Афанасьев В.Г.
Одной из наиболее характерных особенностей современной России является повышенный интерес к проблемам благотворительности, занимавшей заметное место в дореволюционной жизни нашего государства. Этот интерес заметен как по линии организации и развертывания активной деятельности многочисленных благотворительных фондов и организаций, так и по линии все возрастающего количества научных трудов и диссертаций как по проблемам благотворительности в целом, так и по отдельным наиболее ярким благотворителям России. Результатом этого интереса стало появление специальных работ историографического характера, которые носят обобщающий характер и намечают пути для новых исследований[1].Власть и проблемы благотворительности
Более чем 70-летний перерыв повышенного внимания к проблемам российской благотворительности во многом объясняется тем, что не только власть в разное время, по-разному, оценивала это явление, но даже современные социологи, политологи, историки, философы и экономисты ведут дискуссии о предмете и сущности благотворительности[2]. Это отчасти нашло свое отражение в терминологии, которая включала в себя не только смысловую нагрузку, но и политические аспекты своего времени. Так, одно из первых определений этого понятия мы встречаем в трудах выдающегося русского ученого, почетного члена Петербургской Академии наук, В.И. Даля, 53 года проработавшего над составлением «Толкового словаря живого великорусского языка»: «Благотворительный о человеке: склонный к благотворению. Под этим обычно разумеют: готовый делать добро, помогать бедным; об учреждении, заведении: устроенном для призрения дряхлых, увечных, хворых, неимущих, или ради попечения об них». Похожее определение дается в энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона. Изданный через 20 лет товариществом братьев Гранат другой энциклопедический словарь акцентирует внимание на оказание помощи со стороны частных лиц и обществ, а не только государства, на желательность такой помощи и на выяснение причин, по которым людям нужна благотворительная помощь и поддержка.
После прихода большевиков к власти уже в первом правительстве, образованном 25 октября 1917 г. появился наркомат государственного призрения для оказания различной помощи в первую очередь инвалидам войны, которых в условиях военного времени было предостаточно, а также их семьям, старикам и несовершеннолетним. Кроме того, в его функции входили вопросы охраны материнства и детства. 27 апреля 1918 г. наркомат получил новое название и стал Наркоматом социального обеспечения, которому помимо своих первоначальных функций было поручено принять на себя решение всех вопросов, связанных с пенсиями и пособиями. Это изменение названия не было пустой формальностью, а означало переход новой власти от учета старых традиций и даже направлений благотворительной деятельности к сугубо государственному регулированию вопросов социальной политики в соответствии с подходами партии большевиков.
Этот переход повлек за собой резкое изменение отношения власти к проблемам благотворительности, которая стала рассматриваться только как явление присущее лишь капиталистическому миру, социальная структура которого обуславливает хроническое пребывание значительной части общества в состоянии бедности и нищеты. Политика властей в этом вопросе нашла отражение и в терминологии. Если в первых двух изданиях Большой Советской Энциклопедии, выходивших соответственно в конце 20-х и во второй половине 40-х благотворительность, рассматривавшаяся как помощь, лицемерно оказываемая представителями господствующих классов некоторой части неимущего населения, то в третьем издании БСЭ, вышедшем в 70-е годы, о таком явлении как благотворительность вообще ничего не было сказано. Только в условиях становления и развития новой России интерес к благотворительности, как в теоретическом, так и в практическом смыслах, стал неуклонно возрастать.
Мы не станем делать исторический экскурс о развитии благотворительности, поскольку об этом направлении российской истории и о взаимодействии власти и общества по этой проблеме имеется обширная литература. Отметим лишь, что оценивая период до 1917 г. не следует впадать в крайности: с одной стороны, не следует приуменьшать традиции и размах благотворительности, а также благородство благотворителей; с другой стороны, это не стоит и преувеличивать. Сошлемся на мнение одного из наиболее авторитетных дореволюционных специалистов в этой области Е.Д. Максимова, который в одной из своих монографий, изданной в 1895 г. подчеркивал: «В нашем отечестве… дело общественного призрения не представляет никакой системы; мало того, — оно не имеет ни единого органа, на обязанности которого лежало бы управление по делам призрения. С одной стороны, три ведомства: Учреждений императрицы Марии, Императорского Человеколюбивого общества и Министерства внутренних дел, действуя без всякой связи между собой, не считая деятельности по благотворению, находящейся в ведении Синода, военного министерства и других; с другой стороны, множество частных благотворительных обществ и учреждений возникает и действует совершенно случайно… Понятно, что при таком числе «ведомств» и отсутствия общего центра, дело призрения не имеет соразмерности ни в действиях своих, ни в средствах, ни, наконец, единства в целом»[3].
Как уже отмечалось, в условиях обновленной России наряду со многими положительными восстановленными традициями, значительно возрос интерес к благотворительной деятельности, чему при всех его противоречиях и недоработках содействует закон от 11 августа 1995 г. «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях». Следствием этого стало создание разнообразных благотворительных организаций, фондов и обществ. Как и в былые времена, они призваны оказывать действенную помощь в области науки, науки, образования, спорта и других сферах, а также в материальной и духовной поддержке многих нуждающихся.
Впрочем, это не означает, что в данной области не существует никаких проблем, а милосердие и человеколюбие будут автоматически развиваться в продолжение лучших традиций нашего народа. Рассматривая вопрос о соотношении властных структур и проблем благотворительности, следует обратить внимание на некоторые вопросы современной действительности.
Во-первых, в дальнейшем совершенствовании нуждается действующее налоговое законодательство, являющееся, как известно, прерогативой власти. Оно должно быть направлено на стимулирование благотворительной деятельности физических и юридических лиц, чтобы она была прозрачной и контролируемой. Такой подход будет способствовать привлечению в эту сферу значительных дополнительных средств, а также избежать всевозможных ложных предубеждений в отношении проводимой работы.
Во-вторых, учитывая слабую согласованность и координацию проводимой работы, государственные структуры, как в центре, так и на местах могли бы больше внимания уделять этому направлению деятельности, в том числе и через периодическую печать. Как ни странно, но при наличии большого числа изданий, повествующих почти о чем угодно, в России издаются в настоящее время только 10 журналов в той или иной мере освещающих проблемы благотворительности, в том числе 6 в Москве и по одному в Санкт-Петербурге, Рязани, Барнауле и Хабаровске. Если учесть, что два из них носят религиозно-просветительный характер, то этого для огромной страны явно недостаточно.
В-третьих, с участием властных структур необходимо серьезнейшее осмысление и творческое применение как прошлого богатейшего накопленного опыта российской благотворительности, так и, что особенно важно, современного опыта передовых западных стран, в которых эта деятельность не прерывалась на десятилетия. В частности, там широкое применение получил сбор пожертвований частных граждан и организаций не только материальными, как это в основном делается в России, но и денежными средствами. Понятно, что при этом люди должны быть максимально информированы о направлениях вложений и эффективности проводимой работы.
Наконец, на государственном уровне следует закрепить такое направление, которое было широко распространено в России до 1917 г. и до сих пор результативно используется на Западе, как получение доходов от процентов на вкладываемые бизнесменами и другими состоятельными людьми денежные средства.
Таким образом, давая положительную оценку возрождению благотворительности в России, есть все основания полагать, что творческое и рациональное использование имеющихся ресурсов, в том числе и при активном участии властных структур, позволит ей играть все более заметную роль во благо России.
[1] См. Афанасьев В.Г., Соколов А.Р. Благотворительность в России. Историографические аспекты проблемы. СПб., 1998; Соколов А.Р. Российская благотворительность в русском общественном сознании. Дореволюционная историография благотворительной деятельности и благотворительных учреждений. СПб., 2005; Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. ХIХ – начало ХХ века. М., Наука, 2005. С.66-133.
[2] Ульянова Г.Н. Указ. соч. С.8.
[3] Максимов Е.Д. Очерк земской деятельности в области общественного призрения. СПб., 1895. С.4-6.