Чой Доккю
Старший научный сотрудник Исследовательского фонда Когурё (Сеул)
Процесс индустриализации России проходил в условиях сохранения самодержавной системы власти. Это позволяло царской семье вмешиваться в политику индустриализации, проводимую Министерством финансов. Управляемая правительством индустриализация представлялась эффективным методом догнать более развитые в экономическом отношении европейские страны. При этом царь мог изменить экономический курс, в случае если развитие индустриализации потребовало бы изменение политической системы. Царь и его окружение были заинтересованы не в создании отечественной индустрии, основанной на принципе свободной конкуренции, а в установлении монополии существующих предприятий, особенно в военной промышленности.
После японо-китайской войны, в правящих верхах России получила поддержку дальневосточная политика, основанная на методах военно-силовой экспансии. Против этого активно выступал министр финансов С.Ю.Витте. Укрепить позиции России в борьбе держав на Дальнем Востоке было возможно только при создании там мощного военно-морского флота. Отечественный флот на Балтике уступал германскому, Черноморский флот фактически был лишен выхода в открытый океан, а, следовательно, военно-морские силы на Тихом океане рассматривались не только для обороны побережья, но и в качестве орудия агрессивной стратегии.
Существенное изменение положения России в дальневосточном регионе в связи со строительством Сибирской железной дороги и итогами японо-китайской войны, требовало коренного пересмотра военно-морских задач. Именно здесь к моменту открытия Сибирской магистрали следовало построить такой боевой флот, который обеспечивал бы безусловное превосходство России над флотом Японии, снизив его политическое давление на Тихом океане, защитив русские владения и соседей России.[1] В 1895-96 гг. в морском ведомстве уже образовалась влиятельная группа, во главе с великим князем Александром Михайловичем. Она настойчиво требовала усиления флота на Дальнем Востоке против Японии, и рассматривала Германию, как менее вероятного врага.[2]
(далее…)