Рубрика: Общественные инициативы в условиях революции: структурирование сил оппозиции.

Д.и.н. А.В. Гоголевский

В сентябре частное совещание земских деятелей постановило созвать 7 ноября общеземский съезд и обсудить на нем вопрос о представительном учреждении и его правах. Для либеральных демократов настал решительный момент. Им нужно было, во что бы то ни стало, добиться от съезда признания собственной конституционной программы. Мотивы ясны. Тогда как «Союз Освобождения» представлял лишь небольшую часть общества, будучи к тому же нелегальной организацией, земский съезд мог стать голосом всей России, оперевшись на законные учреждения самоуправления. 20–22 октября 1904 г. в Петербурге на частных квартирах прошел 2-й съезд «Союза Освобождения», где был решен вопрос об участии в общеземском съезде, с целью добиваться принятия на нем конституционной резолюции. За такие же резолюции предполагалось голосовать на очередных сессиях земских собраний и на банкетной кампании, организуемой отделениями «Союза» по случаю сороковой годовщины принятия судебных уставов. Съезд также рассмотрел проект программы «Союза» и решил разослать его отделам и группам для обсуждения.

Петров С.Г.

(к. и. н., доцент Великолукского филиала Петербургского государственного университета путей сообщения)

В Псковской губернии, как и во всей Российской империи, правительство пыталось осуществлять мероприятия по контролю за грядущими выборами в Думу и решить следующие задачи: не допустить       вновь избрания депутатов  первого созыва, создать проправительственную   партию,    подготовить   желательный   состав избирателей и, в какой-то мере, изменить саму процедуру выборов.[1]

В. Ю. Жуков

(Санкт-Петербург)

все революции проходят обычно в столицах[1] и начинаются в умах людей. И Первая российская революция не стала исключением. Важную работу по дискредитации самодержавия в общественном сознании методом насмешки проводили в годы первой революции петербургские сатирические журналы (а вслед за ними — московские и провинциальные).

М.А. Воскресенская

Серебряный век и революция… Утонченное духовное пиршество культурной элиты и разрушительная стихия обездоленных масс. Казалось бы, что может быть более несовместимым? Однако все это – разные лики одной и той же эпохи, одной и той же культурно-исторической ситуации. Непримиримость культурных противоположностей нередко оказывается мнимой, стоит лишь внимательнее к ним приглядеться.

В. Г. Бабин

В начале ХХ в., особенно в период революции 1905-1907 гг., школьная политика Министерства народного просвещения (МНП) на национальных окраинах Империи претерпела серьезные изменения. Министерство отказалось от политики форсированной культурно-языковой унификации школьного образования в форме русификации, проводившейся с 60-х гг. XIX столетия. В отечественной историографии, советской и, отчасти, современной российской, эти перемены объяснялись влиянием революции, заставившей власти пойти на отказ от наиболее грубых, полицейских, по своей сути, методов приобщения нерусского населения к русскому языку и русской культуре. В подтверждение этого приводились аргументы, что после поражения революции было сделано все возможное, чтобы отобрать назад сделанные уступки. Исходя из этого, следовало, что власть не имела продуманной программы реформ системы образования нерусского населения, не ставила всерьез задачи изменения национально-школьной политики, а действовала исходя из политической целесообразности. Столь упрощенный подход к оценке политики властей в период революции нуждается, на наш взгляд, в серьезной переоценке.