О.В. Гудкова, кандидат исторических наук, капитан внутренней службы, старший преподаватель кафедры государственно-правовых дисциплин Вологодского института права и экономики ФСИН России

Исполнение наказаний в отношении несовершеннолетних преступников во второй половине XIX века (на материалах Архангельской и Вологодской губернии)

В рамках проводимой в России правовой реформы актуальной продолжает оставаться проблема создания системы ювенальной юстиции. Ювенальная юстиция должна включать в себя не только ювенальные суды, но и систему органов профилактики преступности несовершеннолетних, а также учреждений, исполняющих наказание в отношении указанной категории лиц[1].

По данным центра “Судебно-правовая реформа”, в 2003 г. в России число несовершеннолетних заключенных составило 25 тысяч. На 100 тыс. населения страны, приходится 17 подростков, находящихся в местах лишения свободы. Эти показатели являются самыми высокими в мире. К условной мере наказания суды приговаривают 70 – 73% всех несовершеннолетних правонарушителей, в колонии попадают 23 – 24%[2]. При этом альтернативные виды наказания в России практически не используются. Количество общественно опасных деяний, совершаемых лицами до достижения возраста привлечения к уголовной ответственности, в 2004 году составило более 154 тысяч[3]

Приведенные данные свидетельствуют о том, что одним из важнейших направлений правовой политики России должна стать разработка действенной системы мер и средств по предупреждению общественно опасных деяний, совершаемых несовершеннолетними, исправлению данной категории осужденных и их дальнейшей ресоциализации.

В этой связи особый интерес представляет изучение опыта становления ювенальной юстиции в России, в частности исполнение наказаний в отношении несовершеннолетних. В центре внимания данной статьи находится проблема законодательного обеспечения и исполнения наказаний в отношении несовершеннолетних и особенности его реализации на региональном уровне (в Архангельской и Вологодской губерниях).

В Российской империи новые подходы в исправлении несовершеннолетних, преступивших закон, начали применяться в незначительном объеме с 1848 года, когда в Нарве впервые было создано воспитательное заведение для нравственного исправления детей.

В рамках судебной реформы 1864 года была обозначена проблема исправления несовершеннолетних преступников с учетом их возрастных особенностей. До этого подростки и взрослые содержались в одних тюремных заведениях, несовершеннолетние наравне с взрослыми входили в этапные партии. Нахождение в среде взрослых заключенных не способствовало профилактике преступлений.

В Судебных уставах 1864 года провозглашалась новая правовая идеология, которая возлагала ответственность за преступление не только на преступника, но и на общество. Следуя ей, подчеркивалась необходимость “при помощи воспитания и образования дать возможность молодым преступникам становится полезными членами общества, а не врагами его, бесследно пропадающими в Сибири или в тюрьмах”[4].

В 1866 году был принят закон «Об исправительных приютах»[5]. Закон устанавливал порядок учреждения и деятельности исправительных приютов, цель которых заключалась в принудительном воспитании и нравственном исправлении несовершеннолетних, совершивших преступление

Этот нормативный акт предоставлял право общественным учреждениям, организациям, земствам и частным лицам, независимо от учреждаемых правительством приютов, устраивать заведения для нравственного исправления несовершеннолетних, приговоренных судами к тюремному заключению.

Исправительным приютам, учрежденными выше перечисленными субъектами, предоставлялись следующие льготы:

• освобождение от налогов и сборов;
• право ежегодно разыгрывать лотерею без взноса установленных процентов (при стоимости билетов не более 3 рублей);
• предоставление государственных земель, если приют специализировался на сельскохозяйственном труде;
• перечисление сумм, отпускаемых на содержание заключенных от попечительного комитета о тюрьмах, пропорционально числу воспитанников.

Закон устанавливал взимание платы с родителей за содержание подростков в приюте. Приюты находились в ведении Министерства внутренних дел. Оно утверждало Устав и иные нормативные документы, в соответствии с которыми работали приюты, обязывало ежегодно предоставлять отчеты о состоянии дел в них. Министерство внутренних дел имело также право инспектировать приюты и в случаях нарушений закрывать их.

Закон предполагал возможность условно-досрочного освобождения несовершеннолетних правонарушителей при условии примерного поведения, но не более чем на треть назначенного судом срока наказания. В случае повторного нарушения закона воспитанник возвращался в приют. В случае побега из приюта воспитанник подлежал возвращению и содержанию под особым надзором, но не более одного месяца[6].

Закон 1866 года «Об исправительных приютах» впервые в пенитенциарной системе Российской империи выделил приюты и колонии в качестве учреждений для отбывания наказаний несовершеннолетними и определил в общих чертах порядок и условия исполнения наказания в виде лишения свободы в их отношении. Этот порядок существенно отличался от исполнения наказания в виде лишения свободы взрослых заключенных. Поскольку в России до этого времени не было достаточного опыта организации исполнения уголовных наказаний в отношении лиц, не достигших совершеннолетия, данный закон определял только общие начала устройства приютов, раскрытые выше, но единых правил, более детально регламентирующих их деятельность, создано не было.

В 70-е годы XIX века в стране было создано 12 исправительных учреждений, для несовершеннолетних[7].

Реформа проходила в Вологодской губернии. В 1877 году вологодским губернатором был поднят вопрос об организации Общества земледельческих колоний и ремесленных приютов Вологодской губернии. В 1878 г. Министерство внутренних дел утвердило устав общества, а в 1880 г. устав Вологодского исправительного ремесленного приюта для несовершеннолетних лиц мужского пола. Приют учреждался для исправления несовершеннолетних преступников, осужденных к заключению судебными учреждениями Вологодской губернии. В приют также принимались «несовершеннолетние, нищие и бродяги испорченной нравственности, отдаваемые в оный по распоряжению Вологодской губернской администрации»[8].

Исправление в приюте достигалось «религиозно-нравственным, умственным и физическим воспитанием и ремесленным образованием, которое давало бы возможность питомцам приюта по отбытии наказания честным трудом зарабатывать средства на жизнь»[9].

Непосредственное управление приютом осуществлялось смотрителем, на которого возлагались следующие обязанности: воспитание питомцев, заведование хозяйством и денежными расходами по приюту, а также наблюдение за точным выполнением всеми служащими  приюта их функций.

При приюте состояли воспитатели, мастера для обучения питомцев ремеслам, священник и прислуга.

Элементарное образование включало в себя изучение закона Божьего, чтения, письма, черчения и рисования, арифметики и получение начальных сведений по естествознанию, истории и географии России, а также церковное пение. Практическо-ремесленное образование заключалось в обучении питомцев ремеслам: столярному и сапожному делу, плетению и огородничеству. Большая часть дня посвящалась работам в мастерских, в классах несовершеннолетние занимались не менее двух часов в день. Воспитанники приюта выполняли работы по дому (уборка, мытье посуды, помощь на кухне и в прачечной и др.).

За дисциплинарные проступки, совершаемые воспитанниками, могли применяться выговор наедине, выговор в присутствии воспитанников приюта, недопущение к играм, наряд на дежурство и работы вне очереди, заключение в карцер. Исправительное учреждение действовало  под покровительством Вологодского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов[10].

Общество начало сбор пожертвований, активно привлекались купцы-меценаты, богатые горожане и др. Капитал Общества (около 20 тысяч рублей) был помещен в банк.

Финансирование приюта осуществлялось из четырех источников:

1. От Общества, учредителей заведения и частных лиц (членские взносы, пожертвования частных лиц деньгами, вещами, продуктами; от концертов и прочих предприятий Общества; проценты с капитала Общества, продажи ценных бумаг, тиражных операций);
2. От Казны, правительственных и сословных учреждений (например, от купеческого общества, ремесленной управы, мещанской управы) особое пособие от казны; пособия от Тюремного комитета; пособия и пожертвования общественных и правительственных организаций; от казны за продовольствие и одежду;
3.  От реализации продукции, производимой воспитанниками, огородничества и скотоводства, аренды земельных угодий;
4. Случайные поступления.

Таким образом, 70% доходов поступало от государства, 30% от Общества, его учредителей и частных лиц. Одной из форм участия в делах приюта местных органов и частных лиц стали пожертвования. Особо следует отметить щедрый дар вологжанки Хариссы Алексеевны Алексеевой, отдавшей в 1881 году Обществу дом для приюта, проданный за 2 тыс. рублей. Обращение к частным жертвователям и к земским и городским учреждениям дало блестящие результаты: В.И. Грибанов, Н.И. Первушин, А.М. Сибиряков, прислали в распоряжение Общества по 1 тыс. рублей, Н.В. Немиров-Колодкин – 3 тыс. рублей. Земские и городские учреждения ассигновали 1550 рублей единовременно и 450 рублей постоянного пособия. По просьбе М.Н. Кормилицина ,Ярославско-Костромской земельный банк уступил Обществу заложенный в банке участок земли с постройками за 2507 рублей.

Расходы Общества можно систематизировать, следующим образом:

1. 30% заработная плата и премии персоналу;
2. 40% продовольствие для воспитанников, служащих, а также на школьные и библиотечные потребности;
3. 30% хозяйственные и бытовые потребности (одежда, белье, обувь, ремонт зданий, покупка инвентаря, отопление, лечение, подарки воспитанникам и т.д.).

Общество купило и отремонтировало дом, земельный участок с хозяйственными постройками.

В марте 1886 года Епископ Вологодский и Устюжский Израиль отслужил молебен и освятил приют, куда по приговору суда поступил первый подросток Христофор Ершов.

В разное время численность несовершеннолетних в приюте составляла от 40 до 80 человек. Воспитанники обучались ремеслу, в мастерской ежегодно изготавливали заказов на сумму около 2 тыс. рублей. По статистике несовершеннолетние практически не болели[11]. В церковные праздники и по воскресеньям к осужденным несовершеннолетним приходили родственники с подарками, устраивали чаепития. Высшим проявлением доверия к воспитанникам были разрешения выйти в город с каким-либо поручением.

Отбыв наказание, воспитанники покидали приют, получив специальность. Существовала постпенитенциарная стадия в деле исправления несовершеннолетних. При Обществе работал Попечительский совет, который занимался этими вопросами. Члены Попечительского совета знакомились с выпускником еще во время его пребывания в приюте и по окончании срока договаривались либо об отправке его на родину, либо об оставлении в городе, в родной семье, ходатайствовали об отсрочке воинской повинности. В некоторых случаях с него не взимали плату за церковные обряды. Лучшие выпускники приюта, которые отличались примерным поведением и прилежанием, получали от Общества ссуды на обзаведение домом, хозяйством, на устройство мастерских. В обязанности священников Вологодской епархии входил надзор за выпускниками приюта. Они поддерживали переписку с настоятелями того прихода, куда выбыл воспитанник. По Вологодской епархии 45 — 50 священников поддерживали связь с Вологодским обществом земледельческих колоний и ремесленных приютов[12]. Точные сведения, которые они предоставляли, помогали Совету Общества судить об эффективности мер, применяемых к воспитанникам в приюте и оказанию им помощи после отбывания наказания.

О положительных результатах функционирования исправительного учреждения для несовершеннолетних свидетельствует следующие данные. Процент рецидива среди бывших воспитанников в 1887 году (первый выпуск) составил 6%, в 1896 году – 2%. Около 70% воспитанников по данным священников вели себя хорошо и зарабатывали на жизнь применяя профессию, которую получили в приюте. 40% молодых людей получили свидетельства из ремесленной управы на звание подмастерья[13].

В приюте бывали почетные гости:  в 1891 году его посетил обер-прокурор Синода К.Г. Победоносцев. Приют находился под покровительством императора.

Из ежегодных отчетов о деятельности приюта можно сделать выводы о том, что он функционировал успешно, но возникали проблемы с поведением воспитанников. Их проступки заключались в основном в непослушании, упрямстве, уклонении от работ, лени, грубости, нарушении порядка. С воспитанниками, нарушавшими дисциплину проводились беседы, их лишали пищи (заменяли на хлеб и воду). Особо провинившихся заключали в карцер на сутки. Из проблем, не связанных с воспитанием осужденных, можно выделить неурожаи в огороде приюта, небольшое количество писем-10-12, получаемых воспитанниками, отсутствие отпусков для них.

В 1892 году в стране насчитывалось 20 исправительных приютов. Наиболее крупными из них были: Московские (Рукавишниковский и Болшевский), Казанский, Саратовский (Галкинский) приюты, Киевская, Варшавская, Санкт-Петербургская, Роденпойская колонии[14]. Они были рассчитаны на 50-100 воспитанников. В некоторых могли содержаться не более 10-20 человек, например, Таврический, Ярославский, Тверской приюты, Подольская колония. Большинство заведений были смешанными, то есть предназначались для содержания в них подростков различных категорий – бродяг, нищих сирот, правонарушителей, другие стали специальными, только для несовершеннолетних преступников (Курская колония). Некоторые из них были смешанными по полу содержащихся в них воспитанников (Томский, Таганрогский приюты), но как правило они создавались для лиц одного пола.

Из существовавших заведений два содержались земствами (Тверская колония и Тамбовский приют), два – городом (Рукавишниковский приют и Фидлеровская колония), шесть – тюремными комитетами (Астраханская колония, Симбирский, Саратовский, Галкинский, два Кубанских приюта, Санкт-Петербургский приют для девочек). Остальные приюты и колонии находились на содержании благотворительных обществ частного характера. В исправительных заведениях были приняты различные системы воспитания: семейная, классная, казарменная, смешанная[15].

Передовая общественность Архангельской губернии была озабочена проблемами исправления несовершеннолетних преступников. Здесь предпринимались попытки оградить их от влияния взрослых заключенных. Подростки содержались в отдельных камерах, для них проводились учебные занятия священником приходской церкви или приходящими учителями из соседних с тюрьмой школ, но исправительного приюта не было создано[16].

В 1879 году Министерством внутренних дел был принят циркуляр, по которому на начальников тюрем и тюремную администрацию возлагалась обязанность по организации обучения несовершеннолетних заключенных грамоте и ремеслам[17].

В связи с этим Архангельский губернский комитет Общества попечительного о тюрьмах собрал сведения о несовершеннолетних преступниках, содержащихся в тюрьмах Архангельской губернии. Получив и обобщив статистические сведения, Комитет приступил к обсуждению мер необходимых для нравственного исправления подростков совершивших правонарушения[18].

В тюрьмах Архангельской губернии, кроме взрослых заключенных и несовершеннолетних правонарушителей содержались также подростки — дети заключенных, что не способствовало профилактике преступности среди несовершеннолетних. В связи с этим Архангельским губернским комитетом Общества попечительного о тюрьмах ставился вопрос о необходимости вывода данной категории подростков из тюрем[19].

В 1897 г. в действующее «Уложение о наказаниях, уголовных и исправительных» в редакции 1885 г. были внесены изменения касающееся уголовной ответственности несовершеннолетних. Нормативный акт назывался «Об изменении форм и обрядов судопроизводства по делам о преступных деяниях малолетних и несовершеннолетних, а также законоположении об их наказуемости»[20].

Он изменял систему наказаний, применяемых к несовершеннолетним, а также порядок судопроизводства по этой категории дел. Это являлось несомненным шагом вперед, в плане гуманизации наказания и идей исправления несовершеннолетних правонарушителей. Изменения в законодательстве  дифференцировано подходили к назначению наказания несовершеннолетним правонарушителям различных возрастов, выделяя три возрастные группы: от 10 до 14 лет; от 14 до 17 лет; от 17 до 21 года. Существенно расширялись меры применения исправительного воспитания к несовершеннолетним в возрасте от 14 до 17 лет и малолетним в возрасте до 14 лет. Несовершеннолетние, совершившие правонарушение по неосторожности, освобождались от уголовной ответственности и передавались на поруки родственникам или опекунам. Закон существенно изменил систему наказаний несовершеннолетних, порядок уголовного преследования, отменил наиболее тяжкие уголовные наказания для несовершеннолетних в возрасте до 17 лет: смертную казнь, каторгу, поселение, ссылку. В исключительных случаях при совершении тяжкого преступления, за которое уголовным законодательством предусматривалась смертная казнь, несовершеннолетний подлежал наказанию в виде бессрочной ссылки на каторжные работы. По закону несовершеннолетние не могли содержаться в тюрьмах совместно с взрослыми заключенными. Если в данной местности не было приюта или колонии, то несовершеннолетние должны были содержаться отдельно от взрослых заключенных или отправлялись в монастыри. Заключение под стражей несовершеннолетних в полицейских арестантских помещениях как мера пресечения запрещалась. Одним из главных недостатков закона было то, что уголовное наказание за совершение преступления в возрастной категории от 17 до 21 года осталось практически без изменений[21].

В 1899 году на заседании Архангельского губернского комитета Общества попечительного о тюрьмах, было решено создать приют для подростков-мальчиков, осужденных к лишению свободы. Кроме них в этот приют направлялись «беспаспортные, праздношатающиеся, нищенствующие и бродяги» подросткового возраста для обучения их грамоте и ремеслам. Материальную помощь предложили граждане и попечительное Общество о домах трудолюбия. Члены комитета выбрали пустующий дом и предложили выкупить его у хозяев для устройства в нем Дома трудолюбия. Попечительное Общество о домах трудолюбия, находящееся в Петербурге, согласилось выделить для приобретения помещения материальные средства на определенных условиях: приют должен подчиняться особой комиссии, состоящей из представителей судебного ведомства и представителей правления Общества. Вторым условием было принятие Устава, разработанного Обществом[22].

Изменения в системе уголовных наказаний применяемых к несовершеннолетним, рост числа исправительных заведений (в 80-е г. XIX в. организовано 7, в 90-е г. XIX в. – 20)[23], и проблемы, с которыми они столкнулись, требовали логического продолжения законотворческой деятельности. Закон «Об исправительных приютах» принятый в 1866 году установил только порядок учреждения и деятельности приютов, но правил, подробно регламентирующих деятельность исправительных заведений, не было создано.

В 1909 году было утверждено положение «О воспитательно-исправительных заведениях для несовершеннолетних»[24]. Это был принципиально новый для российского законодательства нормативный акт. В нем нашли отражение опыт, ошибки и выводы прошлых лет пенитенциарной политики, проводимой государством относительно несовершеннолетних правонарушителей. Положение четко определяло цели, средства, условия содержания и исправления несовершеннолетних осужденных и вопросы постпенитенциарного патроната.

Положение состояло из 6 разделов: I – «Общие положения», II – «Источники средств для содержания воспитательно-исправительных заведений», III – «Управление воспитательно-исправительными заведениями», IV – «Меры воспитательно-исправительного воздействия», V – «Надзор за воспитательно-исправительными заведениями», VI – «Съезды представителей воспитательно-исправительных заведений и постоянные бюро их». В нормативном акте кроме налоговых и иных льгот, предусмотренных законом 1866 г., указывался ряд льгот, также предоставляемых государством. Указывались дополнительные источники финансирования. Значительный объем прав и обязанностей по обучению и воспитанию несовершеннолетних принадлежал педагогическому совету воспитательно-исправительного учреждения. Запрещалось применение телесных наказаний и заключение в карцере. В тесном сотрудничестве с главным тюремным управлением (ГТУ) работало постоянное бюро съездов представителей воспитательно-исправительных заведений. Действие положения распространялось на все воспитательно-исправительные учреждения и на Общества их учредившие. Учитывая, что уставы Обществ земледельческих колоний и ремесленных приютов должны быть приведены в соответствие с данным положением, у Министерства юстиции были полномочия допускать отсрочку введения в действие этого положения, пока уставы исправительных заведений не будут переработаны в соответствие с ним[25].

Принятие положения, относительная унификация исправительных заведений не позволили благотворительной организации — Обществу попечительному о домах трудолюбия повлиять на выработку Устава Архангельского приюта, которое планировалось создать. Не получилось также у выше названного Общества собрать особую комиссию для управления приютом, так как подростки, отбытие наказания которых планировалось в приюте, в большинстве своем, были осуждены по приговору суда, т.е. попадали в сферу компетенции Министерства юстиции[26].

На рубеже XIX-XX вв. правление Общества попечительного о тюрьмах направляло письма Архангельскому губернатору, из которых следовало желание и готовность Общества учредить в Архангельске дом трудолюбия. Из канцелярии губернатора пришел ответ о невозможности учредить исправительное заведение, так как дом подобранный ранее занят пожарным обозом, капитал, собранный из частных пожертвований нашел себе другое применение. Попытки создания в Архангельске исправительного заведения для несовершеннолетних преступников не увенчались успехом[27].

За достаточно короткое время законодательство о малолетних и несовершеннолетних преступниках кардинально поменялось в сторону смягчения. Изменение законодательства говорит о том, что произошла попытка гуманизации наказания по отношению к несовершеннолетним, и что общество подошло к пониманию необходимости воспитания указанной категории лиц, а не применения к ним карательных мер.

В пореформенный период государство уделяло значительное внимание регулированию процесса исполнения наказания в отношении несовершеннолетних. Осуществлялось постоянное совершенствование законодательной базы, так как опыт реализации нормативно-правовых актов на местах подталкивал законодателя к корректировке и дальнейшей разработки действующей правовой базы. Между тем, реализация нормативно-правовых актов в регионах проходила по-разному. С нашей точки зрения, в Вологодской губернии реформа достигла большего успеха. В Архангельской губернии ее удачному осуществлению препятствовала некомпетентность местных чиновников.

В целом, данный период следует назвать успешным, потому что он предшествовал и заложил основу становления ювенальной юстиции в России.

[1] Научно-практическая конференция «Правовое обеспечение практики воспитательного правосудия: мировые тенденции и перспективы в России»/ Государство и право, 2003 г., №9, с. 114-121.

[2] www.bpi.ru./reviw/23254.html

[3] См. Уголовный возраст / Российская газета, 2005 г., 12 апр., с. 11.

[4] Краткий очерк десятилетия деятельности Вологодского исправительного ремесленного приюта, состоящего под Высочайшим покровительством Его Императорского Величества Государя Императора. Вологда. 1895г., с. 2.

[5] Полное собрание законодательных актов Российской Империи. Отд. II, Т. XLI, СПб 1868 г., с. 352-353, № 43949 (далее ПСЗ).

[6] ПСЗ. Отд. II, Т. XLI, СПб 1868 г., с. 353, № 43949.

[7] Красовский М. «Положение исправительных заведений для несовершеннолетних в России» Тюремный вестник 1895г., № 8, с. 404-405.

[8] Устав Вологодского исправительного приюта для несовершеннолетних мужского пола. Вологда 1896г., с. 1.

[9] Там же.

[10] Устав Вологодского исправительного приюта для несовершеннолетних мужского пола. Вологда 1896г., с. 1.

[11] Отчет Вологодского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов за 1893. Вологда, 1894, С. 8.

[12] Вологодские епархиальные ведомости 1897 г., С. 158.

[13] Отчет Вологодского общества земледельческих колоний и ремесленных приютов за 1896. Вологда, 1897, С. 7.

[14] Отчет по ГТУ за 1896 г. – СПб., 1898, с. 130, 131.

[15] Отчет по ГТУ за 1898 г. – СПб., 1900, с. 169, 170.

[16] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.339.Л.39-40, Д 314 Л.9.

[17] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.472.Л.15.

[18] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.472.Л.15.

[19] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.472.Л.15.

[20] ПСЗ. Отд. III, Т. XVII, СПб 1899 г., с. 357-364, №14233.

[21] ПСЗ. Отд. III, Т. XVII, СПб 1899 г., с. 357-364, №14233.

[22] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.647.Л.7.

[23] Красовский М. «Положение исправительных заведений для несовершеннолетних в России» Тюремный вестник 1895г., № 8, С. 404-405.

[24] ПСЗ. Отд. III, Т. XXIX, СПб 1910 г., с. 262-266, №31277.

[25] ПСЗ. Отд. III, Т. XXIX, СПб 1910 г., с. 262-266, №31277.

[26] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.647.Л.35.

[27] ГААО.Ф.12.Оп.2.Д.647.Л.42.