Орфинская Лариса Викторовна — кандидат исторических наук, докторант кафедры истории России и зарубежных стран Республиканского гуманитарного института Санкт-Петербургского государственного университета.
Трудно найти в мире сколько-нибудь значительный город, в котором не было бы тюрьмы. Большие или маленькие, одиночные или общие, новые усовершенствованные или разваливающиеся старые, везде они бросаются в глаза прохожему. «Преступление так же вечно, как смерть, и болезнь, — говорил профессор Ф.Лист[1], — наказание никогда не исчезнет, меры предупреждения никогда не победят преступности, точно так же как величайшее развитие гигиены никогда не победит смерти и болезней»[2]. И он до сих пор прав.
И на Западе, и в России тюремное заключение в сравнительно небольшой промежуток времени заняло центральное место в карательной системе, будучи, с одной стороны, средством изоляции от общества социально опасных элементов, с другой — инструментом государственной внутренней политики. В дореволюционной России места заключения являлись своего рода символами царских репрессий. Однако если отбросить публицистическую риторику, то нельзя не увидеть, что в России пенитенциарная система по мере своего развития претерпевала изменения и эволюционировала в том же направлении, что и во всем мире. Однако в России широкий интерес общества к вопросам организации тюремного заключения проявился значительно позднее, чем на Западе.
Реформы 1860-70-х гг., особенно закон 17 апреля 1863 г., заменивший телесные наказания разными видами лишения свободы, увеличили пропасть, которая издавна отделяла законодательные акты от их практического осуществления. Следует кратко остановиться на полемике, возникшей вокруг вопроса об отмене телесных наказаний в начале 60-х гг. ХIХ в. Реформируемые российские тюрьмы мыслились в значительной степени именно как учреждения, призванные заменить телесные наказания. Непосредственным инициатором рассмотрения в правительственных кругах вопроса о необходимости отмены телесных наказаний стал посланник в Бельгии князь Н. А. Орлов. В марте 1861 г. он представил императору Александру I записку «Об отмене телесных наказаний в России и Царстве Польском», в составлении которой ему деятельно содействовал П. Н. Глебов – известный юрист, отличавшийся гуманными взглядами[3]. При обсуждении вопроса об отмене телесных наказаний раздавались голоса не только сторонников, но и противников их отмены. Среди них были, в частности, министр юстиции граф В. Н. Панин и государственный контролер Н. Н. Анненков[4]. Против отмены телесных наказаний высказался и известный церковный деятель митрополит московский Филарет, составивший в сентябре 1861 г. по просьбе обер-прокурора Синода записку «О телесных наказаниях с христианской точки зрения». Заслуживает внимания мнение Филарета о возможности замены телесных наказаний тюремным заключением. Он отверг целесообразность такой меры, сославшись на финансовые трудности, неизбежные при осуществлении этой идеи: «Некоторые полагали бы совсем уничтожить телесные наказания и заменить их тюремным заключением. Для сего при многолюдном городе потребовалось бы построить и содержать почти город тюремный! Для сего потребовались бы огромные издержки, единовременные и непрерывные»[5].
Меры по ограничению телесных наказаний и упомянутый указ от 17 апреля 1863 г. были рассмотрены также в ряде работ русских правоведов конца ХIХ – начала ХХ веков[6].
Процесс либеральных перемен в русском обществе на рубеже 50-60-х годов ХIХ века делал актуальным вопрос о пересмотре основных принципов содержания заключенных в тюрьмах России и создании новых тюремных учреждений, деятельность которых строилась бы на более рациональных и гуманных началах, чем раньше. Развитие тюремного законодательства в России в 20-60-х годах ХIХ века и различные проекты организации тюремного заключения, выдвигавшиеся и обсуждавшиеся в эти десятилетия, весьма подробно осветил М. Н. Гернет[7]. Останавливаться на этих вопросах в рамках настоящей статьи нет необходимости.
Как говорил немного позже М.М. Абрашкевич[8]: «Вечно юная, вечно жгучая карательная проблема способна возбуждать живейшее внимание далеко за пределами тесного кружка специалистов»[9]. Так, морской офицер А. М. Линден, посетив в 1863 г. Австралию, побывал и в одной из австралийских тюрем, находившейся в Пентридже, пригороде Мельбурна, оставив в своей статье «Заметки об Австралии» довольно подробное описание этой тюрьмы. Линден коснулся в связи с впечатлениями об этом посещении и волновавшего в то время многих вопроса о реформе российских тюрем. Он писал: «Осматривая пентриджскую тюрьму, я вспомнил при этом г. Достоевского, который в своих «Записках из мертвого дома» так живо нарисовал картину острожной жизни наших арестантов. Правительство обратило внимание на эту важную часть, и нет сомнения, что вскоре наши тюрьмы получат преобразование согласно рациональным понятиям о цели наказаний, естественно заключающим и мысль об исправлении человека»[10].
Записка вызвала живой интерес у самого императора Александра II. Поручение составить общий критический обзор истории реформирования тюрем и пенитенциарной системы в государствах Западной Европы возлагалось на К.Я. Яневича-Яневского.В ходе поездки, начавшейся 1 мая 1862 г., посетил Великобританию, Францию, Германию и Швейцарию. Изученный опыт деятельности западных тюрем и впечатления, вынесенные Яневичем-Яневским из поездки в Европу, были обобщены им в нескольких статьях, опубликованных в «Морском сборнике». Они рассматривали и анализировали как западную юридическую литературу о пенитенциарной системе, так и существовавшие в то время на практике в странах Запада различные системы организации тюремного заключения[11]. Характеризуя уровень общественного внимания к этим вопросам, К. Я. Яневич–Яневский в 1862 г. написал: «Теперь всякий, и призванный, и не призванный, считает себя вправе и даже поставляет своим долгом заявить свое мнение, подать свой голос в деле, касающемся нравственного исправления и улучшения судьбы людей, которых страсти, пороки, а иногда и обстоятельства жизни сделали или готовы сделать преступниками закона»[12].
Идея применения арестантского труда, духовно-нравственного на них воздействия стала доминирующей при устройстве новых тюремных учреждений в России в 60-70 гг. 19 столетия[13].
Некоторые общественные деятели личным примером доказывали своё неравнодушие к решению тюремной проблемы. Так известному в то время писателю и чиновнику графу В.А. Соллогубу довелось участвовать в двух пенитенциарных конгрессах, состоявшихся в Брюсселе и Лондоне. Благодаря своей впечатлительной натуре, граф настолько увлёкся нравственными целями исправительного воздействия на осуждённых, что принял решение сослужить службу родине на этом поприще.
В середине 60-х годов граф возглавил Московский смирительно-рабочий дом. Он полагал, что не голые заимствования из иностранных систем и применение их спасёт русские тюрьмы, а выработка собственной, самобытной системы[14]. Указанная тюрьма под руководством писателя действительно стала образцовой для того времени. Но главная заслуга писателя состояла в том, что, занявшись преобразованием одного тюремного учреждения, он сумел заинтересовать тюремным делом и побудить правительственные органы к скорейшему осуществлению реформы.
Им была составлена записка «Первоначальные соображения по пре6образованию тюремной части», представленная министру внутренних дел в 1865 г. Тогда же проводилось первое государственное «обследование» тюрем[15], на основании которого был составлен первый правительственного отчет. Результатом было создание в 1871 г. комиссии, под председательством сенатора Э.В. Фриша, которой был поручен пересмотр всей системы наказаний по Уложению1845 г. А в 1872 г. была образована специальная государственная комиссия по преобразованию тюрем, которую и возглавил граф Соллогуба. Губернаторы обязывались предоставить сведения об общем числе арестантов в губернии. Желая собрать по этому вопросу наиболее подробные и точные сведения, комиссия рекомендовала предоставить их за последние три года. Итогом работы этой комиссии стал труд, опубликованный под редакцией графа в 1873 г., «История и современное состояние карательных учреждений за-границею и в России». Этой же комиссией, признавшей крайнюю необходимость тюремной реформы, и был разработан её первоначальный проект.
В том же году соллогубовский проект был передан в особый комитет, под председательством члена Государственного Совета графа П.А. Зубова, и наконец в 1877 г. все выработанные предложения были сосредоточены в учрежденной в составе Государственного Совета комиссии статс-секретаря К.К. Грота. Деятельность комиссий была направлена на изучение и анализ осуществления правового обеспечения реформы и выработку мер по устранению имеющихся недостатков.
Одним из первых крупных шагов России на пути к тюремным преобразованиям было присоединение к международной организации, созданной в 1870 г. и поставившей своей задачей проведение периодических тюремных конгрессов, призванных объединить все страны и народы в стремлении улучшить положение тюремных учреждений путем применения установленных в науке начал пенитенциарной политики. Изданные постановления международных тюремных конгрессов раскрывают активную роль России в международном пенитенциарном движении. В России широко изучали международный опыт, многие труды западных исследователей пенитенциарных учреждений были переведены на русский язык. Учитывая состояние и развитие тюремной системы за рубежом, многие ведущие тюрьмоведы были командированы правительством изучать международный опыт за рубежом.
Тюрьмоведение – именно так называлась наука, не модное и почти не употребляемое ныне название вполне респектабельной в прошлом дисциплины. Некогда наука о тюрьме имела в России спрос и предложение[16]. Тюрьмоведение, как наука — это признак цивилизованного общества. Тюрьма старалась человечески обоснованным способом бороться с преступлением. Приоритетные направления, выдвинутые правительством не всегда совпадали с общественным мнением и прежде всего — идеями, разрабатывавшиеся тюрьмоведами. Одновременно было опубликовано большое количество научных трудов ведущих юристов о тюремном наказании. Актуальность проблемы для России подчёркивается открытием в университетах кафедр тюрьмоведения.
Тюремный вопрос был одним из наиболее жгучих вопросов времени, стоявших в центре внимания русской публицистики. Первая попытка преобразования тюремной части в 60-х гг. XIX в. не прошла бесследно в периодической печати. Был опубликован целый ряд статей в столичных журналах и в провинциальных газетах. Такие статьи появились в «Журнале министерства юстиции»[17], в «Журнале министерства внутренних дел»[18], в «Луч»[19], в «Северной почте»[20], в «Дело»[21], а так же в «Воронежских губернских ведомостях»[22], в «Калужских ведомостях»[23], в «Виленских губернских ведомостях»[24].
Эти статьи впервые знакомили общественность с состоянием различных мест заключения в России и условиями содержания арестантов, а так же с организацией тюремной части ряда европейских стран. Впервые затрагивались вопросы организации тюремного труда, тюремной психологии, тюремного быта. Общей тон этих журнальных и газетных статей был большей частью критический.
Таким образом, в середине 1860-х гг. подошли к планированию пенитенциарной реформы. Перед многочисленными комиссиями была поставлена цель — создать единую, по западному образцу, систему, охватывавшую всю страну. Правительство констатировало, что изменение всей системы исполнения наказаний является большим и сложным мероприятием, и потому приняло решение о постепенных, упорядоченных изменениях. Да и государственная казна была не столь полна, чтобы обеспечить заключенным сытую жизнь в то время, когда на воле нищенствовали и голодали законопослушные граждане. Конкретная работа по обновлению началась после создания в системе Министерства внутренних дел 28 февраля 1879 г. Главного тюремного управления (ГТУ), т.е. с централизации власти (по мнению исследователя А.Г.Лисина[25]). Однако исследователь П.П.Пирогов утверждает, что децентрализация власти продолжалась вплоть до 90-х годов 19 в.[26], т.к. руководство различными пенитенциарными учреждениями осуществлялось восьмью ведомствами. Постепенно в ведение ГТУ наряду с воспитательно-исправительными учреждениями были включены благотворительные тюремные общества и комитеты[27]. По окончании работ комиссии по составлению проекта нового уголовного уложения, выявившего тесную связь законодательной базы и практического осуществления тюремной реформы, 13 декабря 1895 г. ГТУ вошло в состав Министерства юстиции.
С началом проведения пенитенциарной реформы в России интерес общественности только возрос. Произошёл резкий поворот в тюремной политике государства: принцип исправления стал господствующим её началом. Журналист, автор книг и рассказов, А.И.Свирский, писал: «В местах заключения всё чаще начали заглядывать люди пера, опыта и власти, арестантский мир начинают всячески изучать, ему уделяют много внимания официальные лица, учёные-тюрьмоведы, литераторы, бытописатели, психологи»[28].
Тюремное заключение по-прежнему остается важнейшим видом исполнения уголовного наказания, а пенитенциарная система – необходимым элементом современного общества. В связи с этим можно вспомнить высказывание французского философа и исследователя пенитенциарной системы в 20 в. М. Фуко: «Известны все недостатки тюрьмы, известно, что она опасна, если не бесполезна. И все же никто «не видит», чем ее заменить. Она – отвратительное решение, без которого, видимо, невозможно обойтись»[29].
[1] Лист Франц (1851—1919), юрист, один из основателей Международного союза криминалистов, представитель социологической школы уголовного права. Профессор Берлинского университета.
[2] Гернет М.Н. Общественные причины преступности.//Избранные сочинения. М., 1974. С. 192.
[3] Джаншиев Г. А.Эпоха великих реформ. СПб., 1905. С. 200.
[4] Тимофеев А. Г. История телесных наказаний в русском праве. СПб., 1904. С. 167.
[5] Бочаров А.А. Создание и деятельность исправительных учреждений морского ведомства России (1864-1916 гг.). Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. СПб., 2005. С. 35.
[6] Гольденберг И. Реформа телесных наказаний. СПб., 1913; Евреинов Н. Н. История телесных наказаний в России. СПб., 1913; Жбанков Н. Д. Телесные наказания в России в настоящее время. М., 1899; Ступин М. История телесных наказаний в России от Судебников до настоящего времени. Владикавказ, 1887; Тимофеев А. Г. История телесных наказаний в русском праве. 2-е изд. СПб., 1904.
[7] См.: Гернет М. Н. История царской тюрьмы. 3-е изд. Т. 2. М., 1961. Гл. 1, 11.
[8] Приват-доцент Императорского Новороссийского университета.
[9] Абрашкевич М.М. Эволюция идеи о преступлении и наказании. Публичная лекция, прочитанная 23 марта 1903 г. в актовом зале Императорского Новороссийского университета в пользу Одесского исправительного приюта для малолетних преступников. Одесса. 1903. С. 1.
[10] Линден . Заметки об Австралии (из записок о плавании в 1863 году). // Морской сборник. 1864, № 4. С. 184.
[11] Яневич-Яневский . Общий обзор литературы исправительных наказаний и военно-исправительных тюрем за границей. // Морской сборник. 1862, № 9. С. 89-96; Его же. О порядке устройства тюремного заключения с точки зрения теории и практики // Там же. 1864, № 1. С. 1-69; Его же. О месте и значении тюремного заключения в системе иностранных военно-уголовных законов // Там же. 1864, № 2. С. 205-224.
[12] Яневич-Яневский [К. Я.]. Общий обзор литературы исправительных наказаний и военно-исправительных тюрем за границей // Морской сборник. 1862, № 9. С. 89.
[13] Алексеев В.И. Правовые и научные основы содержания арестантов в проектах правительственных комиссий в 70-е гг. 19 столетия. // Вестник Академии Российских энциклопедий. №4 (18). С. 33.
[14] Материалы к истории тюремной реформы в России. Письма графа В.А.Соллогуба и К.К.Грота к М.Н.Галкину-Враскому. // Журнал Министерства Юстиции.СПб.,1901.№9.С. 250.
[15] Лебедев А.Г. История борьбы с нищенством и бродяжничеством в России 19 — начала 20 в. (Опыт использования пенитенциарных учреждений). // Вестник Московского университета. Сер. история. М., 2006. № 4. С. 116.
[16] Альперн Л.Сон и явь женской тюрьмы. СПб., 2004. С. 13.
[17] О тюрьмах. // Журнал Министерства Юстиции. СПб., 1864.
[18] Современное положение наших тюрем (статистический этюд). // Журнал министерства внутренних дел. №9. 1863.
[19] Неудобства русского острога и мнения о преобразовании его// Луч. СПб., 1866. №1-2.
[20] Соллогуб В.А. Об организации в России тюремного труда. // Северная почта. 1866. №140, 141, 142.
[21] Община и ее жизнь в русском остроге. // Дело. 1869. № 1.
[22] Наши местные тюрьмы. // Воронежские губернские ведомости. 1865. № 40.
[23] О настоящем состоянии тюрем. // Калужские ведомости. 1868. № 2.
[24] О настоящем положении тюремного вопроса. // Виленские губернские ведомости. 1867. №№ 96-104.
[25] Лисин А.Г. Тюремная система Российского государства в 18-начале 90 века. М. ,1996. С. 13.
[26] Пирогов П.П. Тюремная система Российской империи и её кадровое обеспечение в 19 — начале 20 в. СПб., 2000. С. 15.
[27] Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 122. Оп. 15. Д. 21876.
[28] Свирский А.И. Погибшие люди. Т. 2. Мир тюремный. Очерки. СПб., 1898. С. 1.
[29] Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. С.339.
Добавить комментарий