А.В. Гоголевский
С.Ю. Витте не слишком посчастливилось в отечественной литературе как государственному деятелю, проводившему курс реформ, нацеленный на преобразование самодержавия в конституционное государство. В гораздо большей мере его связывают с деятельностью П.А. Столыпина, удостоенного в новейшей литературе звания великого реформатора. Более того, по мнению части авторов, система, отстроенная при тесном участии П.А. Столыпина, являлась едва ли не образцом демократического государственного устройства, в том числе и для западных демократий. Преобладающее мнение в историографии таково, будто бы Россия в итоге столыпинских реформ стремительно превращалась в процветающее государство, динамика развития которого была остановлена Первой мировой войной и навязанной большевиками революцией. Между тем, сам С.Ю. Витте полагал курс П.А. Столыпина вовсе не самостоятельным, а его программу – заимствованную из собственных проектов, предназначенных для Первой Государственной думы. На взгляд Витте, П.А. Столыпин не только воспользовался чужой идеей, но и вдобавок до нельзя её извратил. Таким образом, сопоставление реформаторских усилий двух российских премьеров ХХ века требует детального анализа.
Монархические и самодержавные убеждения С.Ю. Витте общеизвестны. Однако в октябре 1905 г. он проявил себя как политический прагматик, способный к искусному ведению политической борьбы. Его главная цель состояла в том, чтобы остановить революцию во чтобы то ни стало. И для её достижения С.Ю. Витте считал возможным на какое-то время принести в жертву собственные принципы. Ему была ясна невозможность вывести страну из кризиса и остановить катастрофу без диалога с широкими кругами либеральной общественности. Именно поэтому он встречался с непримиримым противником самодержавия И.И. Петрункевичем и говорил И.В. Гессену о согласии со многими пунктами программы партии кадетов. По мнению А.П. Извольского, первый русский премьер готовился осуществить обещанные Манифестом реформы, опираясь на правительство общественного доверия. Исследовательская проблема заключается в том, чтобы выявить как далеко простирались реформаторско-конституционные убеждения С.Ю. Витте. Нам они представляются весьма сомнительными. Кроме того, есть ряд свидетельств в пользу того, что С.Ю. Витте не вполне отдавал себе отчет во всей сложности и противоречивости политической ситуации, возникшей после 17 октября. Пристального внимания заслуживает его беседа с П.Н. Милюковым, приглашенного им в качестве эксперта по политическим делам. Она нам известна как в изложении самого главы правительства, так и из записок П.Н. Милюкова. Как свидетельствует последний, он внес предложение немедленно принять конституцию указом государя, не дожидаясь созыва Государственной думы, но получил решительный отказ. Подобный поступок П.Н. Милюков расценил как роковое заблуждение С.Ю. Витте. По мнению Милюкова, у С.Ю. Витте отсутствовали нужные знания и полномочия, чтобы стать реформатором, способным освободить Россию от оков самодержавия. Мнение о неуверенности, колебаниях и несобранности С.Ю. Витте высказал И.В. Гессен, встречавшийся с ним тотчас после опубликования Манифеста 17 октября. Разумеется, лидеры кадетов весьма пристрастны, и у них был собственный интерес к С.Ю. Витте. Он состоял в том, чтобы принудить того вырвать у Николая II конституцию, ради чего П.Н. Милюков высказал готовность отказаться от программных принципов собственной партии, предусматривавших путь к конституции только через созыв Учредительного Собрания. И если С.Ю. Витте не разделял их позицию, то это вовсе не означает, будто бы он вовсе отвернулся от курса реформ.
В его понимании монархическое устройство государства, безусловно, следовало сохранить, поскольку, как он полагал, для большинства темного и непросвещенного крестьянства именно монархия выступала символом государственности. Вместе с тем, обладая выдающимся прагматическим политическим мышлением, Витте осознавал неотвратимость изменения самодержавного строя в сторону конституционного правового государства. Речь шла, таким образом, о тактике реформ. Ведь стратегия у конституционно мыслящей части высшей бюрократии в существенных чертах совпадала с долгосрочными намерениями лидеров демократической либеральной общественности. В отличие от них Витте считал чрезвычайно опасным ослабление государства в условиях революции. Придерживаясь курса правительственного конституционализма, осенью 1905 г. он мог весьма искусно маневрировать, используя неуверенность и колебания Николая II. Как известно, государь рассматривал Манифест 17 октября как навязанный ему революцией и мечтал как можно скорее отказаться от него. Вместе с тем, в обстановке политического кризиса октября 1905 г. он не мог занять устойчивой позиции. В беседе с Д.Н. Шиповым 23 октября он заявил о неизменности нового государственного строя и готовности поддержать правительство, составленное из общественных деятелей. Следовательно, Витте имел свой шанс на преобразования. Но, разумеется, либералы напрасно ждали от него конституции. Несмотря на то, что управлявшие общественным мнением кадеты уже в декабре высказали Витте недоверие и выставили лозунг его отставки, он, несмотря на колебания и непоследовательность, строго придерживался собственного видения будущего России. Витте все свои усилия сосредоточил на том, чтобы представительные учреждения и свободы, провозглашенные Манифестом 17 октября, не поколебали цельности государства, как единственного гаранта сохранения общества, когда революция набирала силу. Но, укрепляя государственность, Витте не сомневался в том, что преобразования, обусловленные Манифестом, невозможно остановить. Да, он проявил очевидную непоследовательность при обсуждении проекта закона о выборах в Первую Государственную думу. Ведь его слово могло стать решающим для того, чтобы выборы прошли на основе всеобщего и тайного голосования. Высказавшись за цензовую Думу, Витте, бесспорно, стал главным автором поправок в тот правительственный законопроект, который существенно ограничил права народного представительства. Однако, было бы опасным заблуждением считать Витте консерватором, мечтавшим во что бы то ни стало сберечь прерогативы самодержавия. Как он полагал, свободная в принятии законопроектов покушающихся на государственное устройство Дума, причинила бы невосполнимый вред общественному порядку, разрушив государственность. А при наступлении революции подрыв прочности государственной власти вел, по его мнению, к социальной катастрофе. Приложив немалые усилия для того, чтобы Первая Дума не могла помыслить об изменении государственного строя и ответственном министерстве, Витте сосредоточил все свое внимание на подготовке законопроектов, способных укрепить начала Манифеста 17 октября и создать условия для постепенного выхода страны из революционного кризиса. Именно они составляют существо тех преобразований, какие, по мнению Витте, могли бы обеспечить неуклонную эволюцию России в сторону либеральных экономических и политических порядков.
В Первую Думу кабинет Витте готовился внести законопроекты, предусматривавшие ликвидацию сословной обособленности крестьян, а также отмену для них ограничений на право собственности на надельные земли с предоставлением возможности выхода из общины. Разумеется, они совершенно расходились с позицией либерального общества, требовавшего конфискации крупных частных владений. Не совпадали они и с господствующими настроениями крестьян, настаивавших на переделе земли помещиков. Конечно, Витте понимал ограниченность своей аграрной программы и ее неготовность считаться с общественными чаяниями. В начале 1906 г. он был не прочь поддержать тезис конфискации, представив государю соответствующий законопроект Н.Н. Кутлера. Как писал С.Ю. Витте царю, для помещиков лучше поступиться частью земли, нежели лишиться всего. На наш взгляд, он выступал за многоуровневое разрешение аграрного вопроса, включавшее отчуждение помещичьих земель, возможность выхода крестьян из общины и передачу им в собственность надельных земель. Но убедить Николая II в необходимости конфискации латифундий не смог. Да и возможно ли требовать от Витте подобного поступка, когда его положение в глазах царя стало весьма неустойчивым, а прав и полномочий для отстаивания собственной позиции не существовало. Конечно, программа правительства по аграрному вопросу, оставшаяся неизменной и в кабинете Л.И. Горемыкина, стала главным источником конфликта между властью и первым народным представительством. Но нельзя требовать от С.Ю. Витте невозможного. В конкретных политических условиях 1905–1907 гг. требование конфискации помещичьих земель не имела никакого шанса осуществиться мирным парламентским путем. К нему вела дорога только через нарастание аграрных бунтов, беспорядков и подъема революции.
Наиболее сильными оказались предложения правительства Витте по рабочему вопросу, составленные в Министерстве промышленности и торговли. Для Первой Государственной думы предназначались восемь законопроектов: 1. О правилах найма. 2. О рабочем дне. 3. О страховании рабочих от болезней и несчастных случаев. 4. О сберегательных кассах обеспечения. 5. О мерах поощрения строительства дешевых и здоровых жилищ. 6. О промышленной инспекции. 7. Об окружных промышленных ресурсах. 8. Об учреждении промысловых судов. Они предусматривали сокращение длительности рабочего дня, выплату пенсии при потере трудоспособности и по возрасту, пособий по болезни. Полагалось создание профсоюзов рабочих и их право на экономические стачки. Несомненно, указанные законопроекты могли составить почву для успешного диалога между властью и оппозиционно настроенной Думой. Их принятие и осуществление значительно ослабило бы политическое противостояние рабочего класса и государственной власти и во многом способствовало бы угасанию революции. Поддержку у Государственной думы, безусловно, могли найти приготовленные в правительстве законопроекты о подоходном налоге, преобразовании местного суда и Устав о паспортах.
Таким образом, реформаторский курс С.Ю. Витте, сформулированный им на рубеже 1905-1906 гг., предусматривал сохранение монархической формы правления с постепенной эволюцией самодержавной власти путём перенесения законодательного процесса в представительные учреждения. Он исходил из того, что изменения веками складывавшейся политической системы потребует длительного времени и развития институтов гражданского общества. Витте не сомневался в необходимости осуществления социальных реформ, преобразований местных суда и администрации. В целом его программа предназначалась именно для Первой Государственной думы, в стенах которой он рассчитывал встретить поддержку своим начинаниям. И его надежды вполне могли оправдаться. Ведь руководящее ядро партии кадетов во главе с П.Н. Милюковым намеревалось в Думе законодательствовать, а не использовать её как агитационную трибуну. Однако шанса своего С.Ю. Витте не получил, будучи отправленным в отставку накануне открытия Первой Думы. Сменивший его И.Л. Горемыкин изначально настраивался на конфликт с первым народным представительством, вынашивая планы о его роспуске. Оценивая политическую программу С.Ю. Витте, можно с уверенностью утверждать, что она способствовала локализации революции, а предпринятые им усилия по заключению займа в буквальном смысле спасли государственную власть от полного распада. Несомненны принципиальные заимствования П.А. Столыпина у С.Ю. Витте. Платформа П.А. Столыпина не содержала ничего оригинального, основные её тезисы уходят корнями в концептуальные разработки С.Ю. Витте и его сотрудников. Однако к 1908-1910 гг. она безнадежно опоздала.
Добавить комментарий