С.А. Исаев
Эти две революции выбраны для сопоставления исключительно по двум мотивам: обе имели далеко идущие последствия, и одна из них – Великая Французская революция (далее ВФР) – известна читателю достаточно, чтобы при упоминании основных её событий можно было довольствоваться глухими ссылками. Сравнение двух малоизвестных революций потребовало бы подробного описания двух, а не одной, и в таком случае было бы наивно рассчитывать на благодарность даже самого любознательного читателя.
Я не сравниваю ВФР с Мэйдзи-исин как «классическую» буржуазную революцию с «неклассической» или «верхушечной», потому что не вижу смысла в таких характеристиках.
Я не сравниваю ВФР с Мэйдзи-исин как «завершённую» революцию с «половинчатой», потому что за все те десятилетия, когда в отечественной исторической науке господствовал марксизм и ВФР характеризовалась как «завершённая», никто так и не объяснил, в чём заключается завершённость революции, за которой последовали ещё три (1830, 1848 – 1851, 1870 – 1871 гг.), по контрасту с «половинчатой» Мэйдзи, после которой других революций не было (правда, были реформы периода американской оккупации 1945 – 1950 г.), а страну (Японию) никак не назвать отсталой.
Исходное состояние государства и общества – на момент начала революций – как французскими, так и японскими современниками событий обозначалось как «старый порядок». Называть его «феодально-абсолютистским строем» неуместно[1]. Понятие «феодализм» предполагает политическую раздробленность, которой во Франции не было, в то время как Япония накануне Мэйдзи-исин состояла примерно из 300 мелких владений, возглавляемых влиятельными князьями (даймё)[2]. Понятие «абсолютизм» применительно к Франции кануна 1789 г. не совместимо с привилегиями провинциальных парламентов, а применительно к Японии кануна Мэйдзи – с привилегиями тех же даймё. Однако «старый порядок» в обоих случаях явно отличался от «нового» тем, что до времени преобразований в обществе доминировало традиционалистское представление о должном труде: каждый член общества обязан трудиться столько, сколько предполагает его место в сословной пирамиде, но не больше, и вправе получать соответствующее как положению, так и труду вознаграждение. После преобразований в обществе появляется «дух капитализма», описанный Максом Вебером: более интенсивный и качественный труд – независимо от того, к какому сословию принадлежит работник — поощряется более высоким вознаграждением, и таким образом становится возможен экономический рост страны[3]. Соответственно по-разному – до и после перемен — действует и государственный аппарат. В частности, А. Н. Савин, формулируя принципы политики Стюартов в Англии 1603 – 1640 гг., отметил, что им казались «опасными крупные технические перемены, сопряжённые с замещением больших количеств труда»[4].
Важным атрибутом японского «старого порядка» была самоизоляция (французский аналог – многолетний запрет на вывоз хлеба из страны, так методично критикуемый физиократами). Первый из серии указов о закрытии страны – запрет японцам покидать Японию – был издан сёгунатом в 1633 г.[5] Не менее важен был третий: 5 июля 1639 г. была прекращена торговля Японии с португальской колонией Макао, а португальцам запрещён въезд в Японию[6]. В 1641 г. был установлен режим жёстко ограниченной торговли (только с голландцами и китайцами и только через порт Нагасаки), сохранявшийся до падения сёгуната. В 1642 г. купля-продажа земли была запрещена «навечно»[7]. Производство риса застряло на уровне, достигнутом в 1695 г.[8]
В 1834 г. главой правительства стал Мидзуно Тадакуни, с чьими действиями в основном и связаны «реформы годов Тэмпо» (1830 – 1843). Начались они возобновлением запретов роскоши, празднеств, курения. Дело приняло намного более серьёзный оборот, когда в декабре 1841 г. Мидзуно Тадакуни ликвидировал монопольные гильдии (кабуканама). Созданы они были при сёгуне Ёсимунэ (1716 — 1745), чтобы контролировать действия торговцев и ростовщиков – не позволять им брать чрезмерные проценты. Однако фактически гильдии обходили эти запреты, зато диктовали крестьянам цены (заниженные при скупке их продукции, завышенные при продаже ремесленных изделий), из-за чего крестьяне давно требовали ликвидации кабуканама. Таким образом была фактически введена свобода торговли[9], — аналог реформ 1776 г. во Франции, связанных с именем Тюрго[10]. И с тем же результатом: рынок был ввергнут в состояние хаоса, в сентябре 1842 г. Мидзуно Тадакуни ушёл в отставку, а реформы его были отменены.
С самоизоляцией Японии было покончено в 1853 – 1854 гг.: 8 июля 1853 г. в порт Урага в Эдоском заливе вошла американская эскадра коммодора Мэтью К. Перри, а 21 августа в Нагасаки – русская эскадра вице-адмирала Евфимия Васильевича Путятина. 8 марта 1854 г. 500 американских моряков высадились близ Эдо. 31 марта 1854 г. сёгунское правительство заключило первый из т.н. Ансэйских договоров[11].
6 июля 1858 г. скончался давно болевший сёгун Иэсада. Наследника он не оставил, и бакуфу(«шатёр» или «ставка», т.е. совет при сёгуне) должно было выбирать между двумя кандидатами. Первым был Ёсинобу, сын очень известного и сохранявшего влияние политика из княжества Мито – Токугава Нариаки. Токугава Нариаки с 1841 г. возглавлял в княжестве Мито своеобразное военно-учебное заведение – школу Кодокан («Школу Великого пути»), где самураи осваивали не только традиционное, но и западное оружие, изучали этику и некоторые «гражданские» дисциплины. Достижения Запада там осваивали ради успешного противостояния Западу. Хотя этот человек принадлежал к династии правящих сёгунов, он считал необходимой реставрацию императорской власти[12]. Другим кандидатом был 12-летний Ёситоми, номинальный глава княжества Кии, двоюродный брат покойного Иэсада. В результате сёгуном стал Ёситоми, принявший имя Иэмоти, фактически же сёгунская власть оказалась в руках того, кто обеспечил победу малолетнему Ёситоми: лидера придворной группировки фудай даймё – Ии Наосукэ (1815 – 1860), который стал тайро (регентом)[13].
Этого японского правителя нередко характеризуют как последнего бескомпромиссного защитника «старого порядка». На самом деле Ии был склонен к уступкам по самому больному вопросу: он считал совершенно невозможным дальнейшее сохранение самоизоляции и следил за тем, чтобы Ансэйские договоры лояльно выполнялись. Но он – что правда, то правда – верил, что ценой этой уступки всё остальное в «старом порядке» можно и нужно спасти.
«Открытие» Японии по месту в революционном процессе можно уподобить бюджетному кризису во Франции накануне 1788 г.
Регенту Ии противостояла патриотическая оппозиция: самураи, стремившиеся использовать уже состоявшееся «открытие» Японии для заимствования военно-технических достижений Запада и для отпора европейским державам, США и России. После того как два лидера этих патриотов – Хасимото Санаи и Ёсида Сёин – были казнены по приказу регента (1859), а Токугава Нариаки посажен под домашний арест, патриоты заключали союз с императором. (Династия японских императоров, происходившая, по убеждению простых японцев, от богини Солнца – Аматэрасу, — царствовала с незапамятных времён, но фактически не управляла с 1185 г.)
24 марта 1860 г. Ии Наосукэ был убит группой самураев из княжества Мито[14]. Сёгун Иэмоти после этого отказался от непримиримой линии покойного регента. Он принял предложение императорского окружения и женился на принцессе Кадзу – сестре императора Комэя. Чиновники императора и сёгуна образовали политическую группировку кобугаттай («Союз двора и шатра»), тайно стремившуюся к «изгнанию варваров» (иностранцев). Внешне сёгунат поддерживал с иностранцами нормальные отношения, однако чиновники рассылали на места тайные директивы: готовиться по сигналу выступить против «иностранных варваров»[15].
Эти директивы исполнялись на совесть: в княжествах стали формироваться нерегулярные отряды кихэйтай (буквально «отряды внезапного действия», ср. с «минитменами» периода Войны за независимость США), — куда зачислялись выходцы из всех сословий, даже крестьяне. Организатор кихэйтай – самурай Такасуги Синсаку – делал всё от него зависящее, чтобы закрепить командные должности за самураями. Кихэйтай нападали на иностранцев, захватывали их имущество. В числе убитых в 1861 г. иностранцев был Генри Хьюскен, переводчик и секретарь американского консула Таусенда Харриса[16]. Державы реагировали на это крайне нервозно, император – одобрительно (хотя и тайно), сёгунат же вынужден был – во исполнение договоров – применить для защиты иностранцев силу. На протяжении 1861 года отношения сёгуната с императором неуклонно ухудшались[17].
Однако в марте 1862 г. Симадзу Хисамидзу – даймё княжества Сацума – начал посредническую миссию, и к сентябрю сёгун сделал важные уступки императорской партии: он согласился приехать в Киото для обсуждения совместных планов «изгнания варваров» и назначил своим наследником юного Хитоцубаси (Кэйки), склонного к компромиссу с императорской партией[18]. Таким образом, в нескольких ситуациях, начиная с марта 1860 г., существующая власть фактически расписалась в своей неспособности править без поддержки старинного, фактически давно не действовавшего, но авторитетного в народе и используемого реформаторами политического института. В истории ВФР соответствующий момент — созыв Людовиком XVI Генеральных Штатов в 1789 гг.
5 июня 1863 г. император Комэй и сёгун Иэмоти приняли совместное решение о начале войны за изгнание иностранцев. Японские власти объявили о закрытии портов для иностранной торговли. 25 июня артиллерия княжества Тёсю обстреляла из фортов Симоносеки британские суда. Но сёгун, опасаясь серьёзных последствий, вновь открыл порты. Англичане, тем не менее, подвергли обстрелу г. Кагосима, столицу княжества Сацума (август 1863 г.)
То, что сёгунат проявил антипатриотическую слабость, привело к быстрой радикализации обстановки. Уже в августе-сентябре 1863 г. наиболее решительные сторонники императора, объединившиеся в движение сонно дзёи (“почитай императора, изгоняй варваров”, — оно поставило целью ликвидировать сёгунат как институт и восстановить полновластие императора), попытались силами кихэйтай захватить императорский дворец, чтобы устранить назначенную сёгунатом охрану. Попытка провалилась, — кихэйтай были разбиты 29-30 сентября 1863 г. близ Киото — и её участники отступили в княжество Тёсю[19], которое тем самым превратилось в оплот вооружённой оппозиции сёгунату. В декабре 1863 г. отношения сёгуната с англичанами были внешне улажены. Однако в январе 1864 г. сёгун вновь приехал к императору в Киото – для получения императорского указа об «изгнании варваров»[20]. Сонно дзёи и кихэйтай предприняли новую атаку на Киото – и вновь были разбиты 19 августа 1864 г. правительственными войсками, т.е. кобугаттай под руководством Симадзу Хисамидзу (“битва у ворот Хамагури”). А 5 – 6 сентября флот 4 заинтересованных держав – Великобритании, США. Франции, Голландии – подверг разрушительной бомбардировке г. Симоносеки, столицу княжества Тёсю. 22 октября 1864 г. сёгун подписал с представителями этих держав Симоносекскую конвенцию, обещав выполнять положения Ансэйских договоров и, в частности, открыть для торговли порт Симоносеки. Однако для этого прежде надо было вернуть княжество Тёсю под контроль сёгуната! Год, на протяжении которого сёгун Иэмоти безуспешно пытался организовать карательную экспедицию против Тёсю, бесповоротно скомпрометировал сёгунат, который вместо “изгнания варваров” воевал с собственными подданными, а с другой стороны, так и не смог обеспечить выполнение Ансэйских договоров[21]. Наконец в начале ноября 1865 г. объединённый флот 4 держав подошёл к г. Осака и ультимативно потребовал этого от сёгуна. Иэмоти, оценив положение как безвыходное, предложил императору, чтобы он ратифицировал договоры уже от своего имени[22]. Император отказался.
События сентября 1863 – ноября 1865 г. можно сравнить – в истории ВФР – с событиями от взятия Бастилии (14 июля 1789 г.) до Вареннского бегства (21 – 25 июня 1791 г.), когда конституционалисты и фейяны, руководившие Учредительным Собранием, стремились сохранить компромисс с монархией. Ради этого они тоже применяли силу против радикалов (расстрел на Марсовом поле 17 июля 1791 г.). Капитуляция Иэмоти перед державами скомпрометировала сёгунат примерно в той же мере, что и Людовика XVI – попытка бежать.
Развязка конфликта в Японии оказалась менее драматичной, нежели во Франции. С превеликим трудом собрав силы для экспедиции против княжества Тёсю, Иэмоти в июле 1866 г. потерпел сокрушительное поражение и 20 июля скончался (возможно, был убит приближёнными) в Осакском замке. Новым сёгуном стал несостоявшийся кандидат 1860 года – Ёсинобу, принявший имя Кэйки. Он прекратил экспедицию.[23] В отличие от своего отца, Кэйки стремился сохранить сёгунат как основу политической системы и начал, с помощью французских советников, военные и административные реформы[24] (как показали дальнейшие события, безнадёжно запоздавшие).
В начале 1867 г. скончался и император Комэй, который был покровителем кобугаттай и настолько твёрдо ориентирован на компромисс с сёгунатом, что для кихэйтай это составляло проблему, едва ли разрешимую, пока он был жив. Его преемник – 14-летний Муцухито – изначально связал свою политическую судьбу с радикалами из сонно дзёи.
Последовала серия сложных политических манёвров и военных столкновений. Однако трудно установить их прямую связь с тем, что произошло в августе 1867 г. Вдруг стал распространяться слух, будто в Нагоя над храмом с неба спустились амулеты, и это «чудо в Нагоя» всеми было истолковано как знак близости больших перемен. Там начались и по всей стране распространились ритуальные пляски и шествия, участники которых, браня сёгунат и варваров и восхваляя императора, многократно повторяли: «Ээ дзя най ка?» («Разве так не лучше?») С августа 1867 г. в казну сёгуната прекратились налоговые поступления. Власть сёгуна Кэйки превратилась в фикцию[25].
Вакуум власти был налицо, и вскоре он был заполнен. 29 октября 1867 г. Яманоути, правитель влиятельного княжества Тоса, обратился к сёгуну с открытым письмом. «Со времени появления иностранцев мы продолжаем спорить между собой, вызывая широкие общественные дискуссии. Восток и Запад выступили с оружием друг против друга, и непрерывно идёт гражданская война, в результате чего мы подвергаемся оскорблениям со стороны иностранных держав…Причиной всего этого является то, что управление страной ведётся из двух центров и внимание Империи раздваивается. Ход событий поставил в порядок дня революцию, и старая система не может дольше сохраняться. Вашему Величеству нужно вернуть верховную власть императору и таким образом заложить фундамент, на котором сможет возвыситься Япония, как равная со всеми другими странами».[26]
8 ноября 1867 г. император Муцухито вручил представителям княжеств текст рескрипта об упразднении сёгуната.
9 ноября сёгун Кэйки условно подал в отставку: условие состояло в том, чтобы император поделился властью с дворянским законодательным собранием[27].Его заявление по мотивации и лексикону не сильно отличалось от документов, составленных его соперниками: «В настоящее время по мере того, как наши отношения с внешним миром всё более и более развиваются, государство может распасться на составные части, если не будет управляться единой центральной властью. Поэтому необходимо изменить старый порядок вещей, вернуть суверенную власть императору, широко развить деятельность совещательных учреждений, добиться, чтобы решения по вопросам политики принимались императором при поддержке всего народа, и тогда Японская империя будет во состоянии поддержать своё достоинство и положение среди других государств мира».[28]
3 декабря собравшиеся в Киото полномочные представители 40 княжеств одобрили отречение Ёсинобу (Кэйки) и передачу верховной власти императору. Тем не менее сторонники сёгуна ещё считали возможным переломить ситуацию в свою пользу: императорский дворец в Киото по-прежнему охраняли назначенные сёгуном самураи из княжеств Айдзу и Кувана. Только 3 января 1868 г. их заменили враждебные сёгуну войска из княжеств Тёсю и Сацума. В этот день были изданы важнейшие императорские указы: о реставрации императорской власти и об учреждении нового правительства (сансёку, т.е. «три ведомства»)[29].
Затяжной государственный переворот, начавшийся 29 октября 1867 г. и завершившийся 3 января 1868 г.[30], был событием, равным по значимости перевороту 10 августа 1792 г.. упразднению французской монархии и провозглашению Республики 20 — 22 сентября 1792 г.
Правда, дальнейшее развитие событий в Японии даёт очень мало оснований для проведения параллелей с ВФР.
Через месяц после январских событий 1868 г. императорское правительство было реорганизовано: вместо 3 ведомств было создано 7. Руководили им, однако, по-прежнему реформистски ориентированные самураи из 4 княжеств, с самого начала конфликта бывших оплотом императора: Сацума, Тёсю, Тоса и Хидзэн. 6 апреля 1868 г. император Муцухито публично принёс знаменитую «императорскую клятву» (гокадзё госэймон), пообещав учитывать общественное мнение при принятии любых политических решений, упразднить все дурные обычаи, обеспечить всем подданным беспристрастное правосудие и заимствовать знания повсюду в мире[31]. Именно тогда он объявил девизом своего правления «Мэйдзи», т.е. «просвещённое правление»[32]. По японскому обычаю, этот девиз стал посмертным именем императора Муцухито (под которым он упоминается в исторических сочинениях – не только японских).
Декретом 17 мая 1868 г. был создан Государственный совет (дадзёкан), которому император делегировал законодательные, исполнительные и судебные функции. Дадзёкану была подчинена спешно создаваемая полноценная властная вертикаль: в каждом княжестве были созданы его агентства, взаимодействовавшие с местными администрациями[33].
20 июня 1868 г. были окончательно упразднены кабуканама. (В 1870 г. в составе правительства создан департамент промышленности (кобусё); с этого времени стал расти слой сэйсё — «политических коммерсантов», чей успех в бизнесе обеспечивался правительственным протекционизмом)[34].
В июне1868 г. правительство отменило монополии и привилегии местных князей (даймё) сначала только в тех княжествах, которые в январе поддержали сёгуна. В декабре 1868 г. правительство конфисковало владения 22 даймё, поддерживавших сёгуна в краткой гражданской войне, и взяло под свой контроль 8 городов, в период сёгуната прямо контролировавшихся бакуфу[35]. Но в марте 1869 г. правительство изъяло уже у всех даймё документы на право управления княжествами, полученными в своё время от сёгуна, и назначило их «пожизненными и наследственными» губернаторами[36]. Административный регламент, определявший круг полномочий губернаторов княжеств/префектур (сёкуинрэй), был введён в действие 8 июля 1869 г.[37] Однако пользоваться своими привилегиями в таком качестве даймё смогли очень недолго. 29 августа 1871 г., после того как правительство собрало в столице 10 тыс. солдат под командованием Сайго Такамори, император огласил указ о ликвидации всех оставшихся княжеств. Вместо них, как и на территориях бывших сёгунских владений, были созданы префектуры (хайхан тикэн). Все прежние даймё были смещены с должностей и вызваны в столицу, где и должны были жить, получая большие пенсии. Управлять префектурами должны были назначаемые правительственные чиновники. Тем самым был положен конец монополии мануфактур, принадлежавших кланам даймё, и фактически введена свобода торговли. Помещики, которые ранее были лишь держателями земли как вассалы даймё, получили землю в собственность[38].
9 марта 1872 г. правительство упразднило 4 сословия эпохи Токугава и вместо них создало три: кадзоку (высшее дворянство), сидзоку (дворянство) и хэймин (простой народ) – все остальные. Однако привилегии сидзоку были вскоре упразднены, межсословные браки разрешены, и фактически принадлежность к дворянству значила немногим больше, чем в России наших дней.
23 марта 1872 г. был отменён старинный запрет на куплю-продажу земли и она была закреплена в частную собственность за пользователями[39].
В некоторых префектурах в 1872 г., а по всей стране в 1873 г. была введена всеобщая воинская повинность. В условиях роста милитаристских настроений эта реформа была равносильна отмене старинной монополии самураев на ношение оружия. За этим последовало лишение самураев права носить мечи (28 марта) и принудительная капитализация самурайских пенсий (5 августа 1876 г.)[40]
Именно эти меры спровоцировали последнее в истории японской революции антиправительственное восстание. Его возглавил самый популярный из лидеров Мэйдзи-исин – Сайго Такамори.
Мятеж Сайго выглядел как выступление самураев, разочарованных действиями правительства, которое они же и привели к власти, – действиями, направленными на разрешение специфически японских проблем. Если бы у этого события не было и другого аспекта, ему невозможно было бы найти параллель где бы то ни было вне японской истории. Однако, с другой стороны, восстание Сайго стало кульминацией оппозиционного реформам Мэйдзи движения, которое возникло ещё в 1870 – 1871 гг. и изначально состояло из двух непохожих сегментов.
Сайго Такамори в 1871 г. опубликовал свою «платформу», где объявил, что преобразования в Японии – под влиянием его бывших друзей, которые ввели императора в заблуждение — пошли по ложному пути. Стране, по мнению Сайго, нужна была «чёткая политическая линия на основе средневековых принципов», хотя и с учётом западных достижений. Необходимо было разработать жёсткую экономическую систему, «которая не должна меняться в течение тысячи лет».- «Мы не должны пытаться проводить цивилизацию Японии слишком быстро, должны отказаться от паровых машин и железных дорог и работать не покладая рук над усовершенствованием нашей военной системы»[41]. Любопытно, что, хотя его особая позиция была известна, Сайго тогда был до такой степени вне всяких подозрений в нелояльности, что, будучи военным министром, в конце того же 1871 г. стал исполнять ещё и обязанности главы японского правительства (ведущие министры и политики отправились тогда в США и Европу, — миссия Ивакура Томоми)[42].
Но 25 октября 1873 г., когда Сайго Такамори покинул правительство, с ним вместе ушли министры Это Симпэй, Итагаки Тайсукэ и Гото Сёдзиро, составлявшие группировку когисэйтай рон («управление посредством открытого обсуждения»). 18 января 1874 г. они направили императору докладную записку о необходимости учреждения «избираемого народом представительного органа». Ибо, пока такого органа нет, «правление страной осуществляется не короной и не народом, а одними лишь чиновниками», из-за чего «господствует произвол», а «всякие пути, по которым народ мог бы поддерживать связь с правительством, отрезаны, и народ не имеет возможности выражать свои претензии».[43] 1 февраля 1874 г. Это Симпэй (незадолго до того бывший министром юстиции!) возглавил в префектуре Сага самурайский мятеж под лозунгами: «Реставрация власти даймё!» , «Война с Кореей!» и «Долой иностранцев!» –и был казнён после его подавления[44].
Можно предположить, что «самурайская» и «либеральная» оппозиция выступали заодно не только вследствие наличия общего противника. Это и Сайго могли быть уверены, что создание представительного органа будет выгодно не столько реформаторам и их либеральному крылу, сколько многочисленным сторонникам «старого порядка». Аналогичная ситуация имела место во Франции в 1795 – 1799 гг., когда свободные выборы давали преимущество монархистам и Директория несколько раз волевым порядком пересматривала их итоги (что послужило причиной и вандемьерского мятежа (13 вандемьера III года, т.е. 5 октября 1795 г.)[45], и фрюктидорского переворота(18 фрюктидора V года, т.е. 3 сентября 1797 г.)[46].
Отсчёт событий, связанных с самурайским мятежом, можно вести от правительственного декрета 28 марта 1876 г., когда самураи лишены были права носить мечи. Бывший даймё княжества Сацума — Симадзу Хисамидзу, тот самый, что в 1862 г. мирил императора и сёгуна – в знак протеста покинул правительство и на повозке, запряженной лошадьми (за нею следовали другие, куда самураи складывали свои мечи), отправился на юг – в своё княжество Сацума, где Сайго Такамори возглавлял военную школу. Агитационное воздействие этой процессии на самураев было велико. Уже в октябре группа самураев из организации «Симпурэн» («Общество божественного ветра») напала на казармы правительственных войск в провинции Кумамото, убив около 300 человек. В ноябре вспыхнул самурайский мятеж в г. Хаги, в Тёсю, которым руководил Маэбара – бывший заместитель Сайго Такамори по военному министерству. Сайго не поддержал ни то, ни другое выступление. Но в январе 1877 г. правительство приняло решение вывезти скопившееся в Сацума самурайское оружие с арсенальных складов в Кагосима. Курсанты частных школ, в том числе и школы Сайго, ворвались в арсенал и растащили все мечи. Защищая от наказания своих не в меру ретивых подопечных, рвавшихся в бой, Сайго Такамори 16 февраля 1877 г. открыто выступил против правительства. Началась кровавая, но безнадёжная для мятежников Сацумская война. Война закончилась гибелью Сайго Такамори 24 или 25 сентября 1877 г. при штурме г. Кагосима правительственными войсками: получив тяжёлое пулевое ранение, Сайго попросил одного из своих помощников отрубить ему голову[47]. Он был самым ярким деятелем Мэйдзи-исин и вместе с тем единственным, к кому можно применить известный афоризм Дантона: «Революция пожирает своих детей». Впрочем, в 1891 г. император посмертно простил Сайго и даже присвоил ему высокое придворное звание. К этому времени политическая модернизация Японии была в основном завершена: на основании императорского указа от 12 ноября 1881 г., в 1890 г. начал работу первый японский парламент.
Моментов сходства в деталях событий, как видим, можно найти немало, однако для революционного процесса в целом – повторим – параллели после 1792/1868 г. невозможны[48]. Японская Мэйдзи-исин выглядит так, как если бы французский Конвент, собравшись в сентябре 1792 г., вручил власть консулу Наполеону Бонапарту, а за собой сохранил совещательные функции. Ничего похожего на якобинизм в Японии не было. Конечно, социально-политическая платформа каждой из политических сил, действовавших в эпоху Мэйдзи, представляла собою причудливую смесь архаики и новизны. О силах, действовавших в ВФР, можно утверждать то же самое: даже якобинцы, якобы самая передовая партия, своим всеобщим максимумом восстановили во Франции весьма архаичный режим регулирования экономики. Но компоненты японских и французских новаций, как и архаики, были весьма различны. Мирабо в 1790 г. надеялся, что упразднение сословий приведёт к трансформации французской традиционной монархии в авторитарный режим, о котором когда-то мечтал Ришельё и который способен осуществить модернизацию[49]. Во Франции это так и осталось эпизодом истории политической мысли, но в Японии эпохи Мэйдзи в этом и состояла основная линия развития.
[1] Чудинов А.В. Французская революция: история и мифы. М. 2007.С.56 – 99.
[2] Мак-Клейн, Джеймс Л. Япония: От сёгуната Токугавы – в XXI век. М.2007. С.243.
[3] Максу Веберу обычно приписывают взгляд, согласно которому такой работник – непременно индивидуалист, которого интересуют только деньги и личное благоденствие. Я не нашёл в текстах М.Вебера ничего подобного. Очевидно, работник, охваченный «духом капитализма», может более интенсивно и квалифицированно трудиться и ради блага своей корпорации, и даже ради блага нации.
[4] Савин А.Н. Лекции по истории Английской революции. М.2000. С.135. Там же пример: в 1623 г. Яков I запретил производство медных пряжек, потому что их производство требовало в 10 раз меньшего труда, чем производство железных.
[5] Очерки новой истории Японии (1640 – 1917). М.1958. С.23.
[6] Очерки. С. 25. Мотивировалось это тем, что католические миссионеры использовали торговлю для проникновения в Японию, а среди участников восстания в Симабара (1637 – 1638) было немало новообращённых христиан. Чтобы пресечь любую пропаганду чуждых идей, в 1720 г. сёгун Ёсимунэ разрешил ввоз только тех европейских книг, что были полностью посвящены медицине и другим прикладным наукам. Самый суровый изоляционистский указ – «указ об изгнании» (утихараирэй) – был издан в 1825 г.: при приближении европейского судна к японскому берегу его следовало обстрелять и потопить, высадившихся в Японии иностранцев – убивать. С. 123.
[7] Очерки. С.27.
[8] Очерки. С.36.
[9] очерки. С. 108 – 109.
[10] Детальное и аналитичное описание этих реформ см. в исследовании известного французского политика: Фор Э. Опала Тюрго. М.1979.
[11] Период Ансэй – это 1854 – 1859 годы, когда сёгунат вынужден был заключить договоры: со США – 31 марта 1854 и 29 июля 1858 г.; с Нидерландами – 30 января 1856 г и 1858 г.; с Великобританией – 14 октября 1854 и 26 августа 1858 гг.; с Францией – 9 октября 1858 г.; с Россией – 4 февраля 1855 г. и 19 августа 1858 гг. //Кузнецов Ю.Д., Навлицкая Г.Б., Сырицын И.М. История Японии. М.1988. С.155.
[12] История Японии с древнейших времён до 1868 года. (Том I). М.1999.С.596.
[13] История Японии. Том I. С.618.
[14] Мак-Клейн, Джеймс Л. Япония: от сёгуната Токугавы – в XXI век. М.2007.С.187.
[15] Кузнецов Ю.Д. и др. С.156.
[16] Мак-Клейн. С.222.
[17] Очерки. 1958. С.144 – 145.
[18] Очерки. С. 150 – 151.
[19] Очерки. С.152 – 153; Мак-Клейн С.224.
[20] История Японии. Том I. С.619.
[21] В феврале 1865 г., когда против Тёсю готовился очередной карательный поход, в этом княжестве силами кобугаттай был совершён переворот. Но как только бакуфу приняло решение об отмене похода, последовал контрпереворот (апрель 1865 г.): к власти пришли руководители кихэйтай – Такасуги Синсаку и Ито Хиробуми (1841 – 1909), впоследствии известнейший политик и дипломат.
[22] Очерки. С. 156.
[23] Кузнецов Ю.Д. и др. С.158; История Японии. 1868 – 1998. (Том II). М.1999. С.19.
[24] История Японии. Том II. С.20.
[25] Очерки. С.184; История Японии. Т.II. С. 454.
[26] Очерки. С.188.
[27] Очерки. С.188 – 190.
[28] История Японии. Том II. С.21.
[29] Очерки. С.191. Мак-Клейн. С.233.
[30] Вооружённое противоборство сёгуна с императором на том не кончилось. На протяжении января 1868 г. вокруг сёгуна Кэйки, находившегося в Осака под охраной самураев из княжеств Айдзу и Кувана, собирались войска под предлогом освобождения малолетнего императора от опеки «недостойных людей». 27 – 30 января 1868 г. они были разбиты при Фусими и Тоба императорской армией под командованием Сайго Такамори, хотя превосходили её в соотношении 5:1. Последний оплот сёгуната на суше – крепость Такамацу – была взята 31 октября 1868 г. И даже после этого против императорского правительства выступил флот под командованием адмирала Эномото Такэаки: самураи провозгласили на о. Хоккайдо «республику». Правительство объявило адмирала Эномото «пиратом». Он был разбит 27 июня 1869 г.//Очерки. С.193 — 195. – Последний сёгун, взятый в плен 3 мая 1868 г. в замке в Эдо, несколько месяцев провёл под домашним арестом, но, хотя мятеж был в его пользу, правительство не считало его ни инициатором, ни даже знаменем восстания. По-видимому, Кэйки перед отречением даже получил от представителей императорского лагеря (вероятнее всего от Ивакура Томоми) обещание места в новом правительстве: во всяком случае, во время знаменитой сцены оглашения императорских рескриптов (3 января 1868 г., в четвёртом часу дня, в императорском дворце в Эдо) Гото Сёдзиро публично напомнил об этом и возмущался тем, что сёгуна лишили не только верховной, но и всякой власти. (Очерки. С.191). Через несколько месяцев после подавления мятежа Эномото, в октябре 1869 г., Кэйки был освобождён и тихо жил в провинции. В ноябре 1897 г. ему разрешили вернуться в Токио (бывший Эдо). В ноябре 1902 г он даже был назначен членом палаты пэров. Окончательно удалился от дел в декабре 1910 г., скончался 22 ноября 1913 г., похоронен в Токио на кладбище Янака. (История Японии. Том I. С. 454). – Французы, как известно, до сих пор спорят о правомерности казни Людовика XVI. В национальном самосознании японцев аналогичного яблока раздора, естественно, нет.
[31] Очерки. С.197.
[32] «Исин» – малоупотребительный термин китайской классической философии, буквально означающий «реставрация», но записываемый графемами, означающими: «обновление», «новое начало всех вещей», «совершать при помощи аккумуляции энергии всех сегментов общества».//Мак-Клейн. С. 236. В японском языке есть слово «революция» («какумэй»), но оно не прилагается ни к каким событиям в Японии: даже леворадикальные японские авторы, склонные искать параллели между социальными преобразованиями в разных странах, называют события 1862 – 1877 гг. исключительно Мэйдзи-исин.//История Японии. Том II. С.4. — Такое словоупотребление много говорит о японском национальном самосознании: о представлении, что разрушительных катаклизмов, связанных с революциями на Западе и с переменами воли Неба по отношению к династиям соседнего Китая, — в консервативной Японии, тысячелетиями живущей под сенью божественной императорской династии, просто не может быть. Однако словоупотребление это не запрещает и не может запретить сопоставления событий и процессов, как бы они ни назывались на разных языках.
[33] История Японии. Т.II. С. 31 – 32.
[34] Очерки. С.243.
[35] История Японии. Том II. С. 39.
[36] Очерки. С.203.
[37] История Японии. Том II. С.40.
[38] Очерки. С. 204.
[39] Очерки. С.214 – 215.
[40] Очерки. С.229.
[41] Очерки. С.226 – 227.
[42] История Японии. Том II. С. 82.
[43] Очерки. С. 246.
[44] Очерки. С.233.
[45] Олар А. Политическая история Французской революции. Происхождение и развитие демократии и республики. 1789 – 1804. М.1938. С. 693 – 700.
[46] Олар А. Политическая история Французской революции. С. 797 – 798.
[47] Очерки. С. 236.
[48] Поразительно, что события в Японии не вызвали у Маркса и Энгельса – их современников — ни малейшего интереса. Маркс путался даже в элементарной географии Японии. См.: Маркс – Энгельсу, 6.03.1862.// Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. ,2-е изд.Т.30. М.1963. С.180.
[49] Менее чем через год после начала Революции Мирабо тайно писал королю: «Сравнительно новое положение дел с прежним порядком — вот откуда можно почерпнуть утешение и надежду. Часть актов национального собрания — и наиболее значительная их часть — благосклонна к монархическому правлению. Разве это пустяки — освободиться от парламента, от штатов, от духовенства, от привилегированных лиц, от дворянства? Идея создать общество, состоящее из одного класса, пришлась бы по вкусу и Ришелье: однородное общество упрощает дело управления. Целая череда царственных особ при абсолютистском правлении не смогла бы сделать большего для укрепления королевской власти, чем этот единственный год Революции».//Цит. по: Токвиль А. Старый порядок и революция. Кн.1. Гл.2.
Добавить комментарий